Интервью с Ив Сен-Лораном

Ив Сен-Лоран не просто величайший кутюрье своего поколения, он — поэт. И, как всякий поэт, он знает, что такое страдание, одиночество, страх. Вот уже несколько десятков лет чудесные творения Ива Сен-Лорана придают моде неповторимые черты.

- Вот уже несколько десятков лет вы создаете замечательные коллекции. Это по-прежнему дается вам с трудом?

- Еще хуже.

- Хуже?

- Да. Хуже. Это тоска.

- Уж тоска-то вас никогда не покидала.

- Теперь она несравненно сильнее.

- Почему же вы продолжаете этим заниматься?

- Это мое ремесло.

- И вы ни разу не сдались, не пропустили ни одной коллекции?

- Нет. В этом мне повезло.

- И каждый раз вы сильно страдаете?

- Да, сильно.

- Вряд ли это можно назвать везением.

- Точно. Я слишком чувствительный.

- В одном из интервью вы сказали: "Я не умею любить и не умею быть любимым".

- Мои коллекции — это любовные романы.

- Возможна ли любовь между вами и другим человеком?

- Возможно все.

- Но это будет лишний повод для беспокойства?

- Да.

Пример из коллекции  Ив Сен Лорана

- Вас ничто не может успокоить?

- Нет.

- Нежность, чтение?

- Я больше ничего не читаю.

- Ваше воображение питается вакуумом?

- Да, отчасти.

- Но у вас просто нечеловеческие силы. Столько лет творчества, исканий — и страданий... Бывают ли хоть изредка моменты счастья?

- Да, конечно.

- Например?

- Когда я вижу красивое платье, когда нахожусь в своей мастерской, в своих ателье.

- Вы чувствуете, что желают женщины, что они хотят носить, что может сделать их счастливыми?

- Да, я это чувствую. У меня есть антенны.

- Именно вы одели женщин в брюки, а чуть позже — в мини-юбки. Значит, вы почувствовали, когда они стремились показывать свои ноги, а когда они этого не хотели?

- Да.

- Вы много разговариваете с женщинами?

- Видите ли... Я живу достаточно изолированно.

- А кто такая женщина Сен-Лорана?

- Она нежная.

- Женщина в черном?

- Часто в черном. Но может быть и в цветном. В Марокко я открыл для себя цвет.

- Как вы считаете: вам удалось изменить моду улицы?

- Думаю, да. Иначе я не был бы столь знаменит сегодня.

- Интересует ли вас современность, интересует ли вас мир?

- О да.

- Вы чувствуете, что ваши творения идут в ногу с миром, в котором мы живем, или даже чуть опережают время?

- Да.

- Из-за чего?

- Из-за их чистоты. Моя цель: максимальная простота и линия.

- Ваши собственные духовные искания укладываются в какую-нибудь религию?

- Это католичество.

- Вы часто ходите в церковь?

- Мне нравится бывать в пустой церкви. Не во время службы. Я не придерживаюсь религиозных обрядов. Стремление к чистоте в творчестве — вот проявление божественного в человеке. Но мне потребовалось много времени, чтобы осознать, что необходимо очиститься до мозга костей.

- Надо ли, чтобы на улице присутствовало и некрасивое, безобразное?

- Конечно, это важно.

- Значит, вы не стремитесь к тому, чтобы все носили одежду только от Сен-Лорана!

(Улыбается.) - Мне доставляет удовольствие, что благодаря коллекциям прет-а-порте больше женщин имеют возможность покупать одежду многих дизайнеров... Правда, сейчас я чувствую себя потерянным. Мода не укладывается у меня в голове.

- Вы не поспеваете за модой или за жизнью?

- За жизнью! (Улыбается.) Конечно, за жизнью.

- Правда ли, что вы однажды сказали: "Легендой не становятся без труда, а я хочу стать легендой".

- Правда.

- Звучит весьма амбициозно. Даже смахивает на манию величия.

- Да, у меня мания величия.

- Так, может быть, вы платите эту цену за свою гордость? Вы хотите стать великим?

- Да.

- Непривычно это слышать. Обычно люди стараются не признаваться в столь безграничной гордыне. Но сейчас-то вы в себе уверены, вы знаете, что ваше имя и творчество останутся в истории. Разве это вас не успокаивает?

- Нет, мое ремесло постоянно сталкивает меня с реальностью.

- Где вы отдыхаете душой?

- Я себя лучше чувствую в Марракеше.

- Почему бы вам там не остаться?

- Я так люблю людей, с которыми работаю. Чтобы этот Дом моды продолжал жить, мне необходимо в нем постоянно присутствовать.

- Предела человеческим желаниям нет, но все же каково ваше самое заветное желание?

- Излечить свой дух.

- Откуда в вас столь глубокая печаль?

- Мне так и не удалось это выяснить.

- Матисс считал себя медиумом. Он говорил: "Я избранный". Многие художники считают себя приобщенными к высшим тайнам. Вы их понимаете?

- Да, мне это очень близко.

- Вы одиноки?

- Я борюсь с одиночеством, потому что я люблю жизнь. Быть может, жизнь не любит меня! (Улыбается.)

- А что вам нравится в жизни?

- Счастье, улыбки, беззаботность...

- А вам когда-нибудь приходилось быть беззаботным?

- Да, когда я только начинал у Диора и сделал коллекцию "Трапеция".
 
- А счастливым?

- Когда я заканчиваю работу над новой коллекцией, я испытываю огромное удовольствие!